Играю с наслаждением. Монолог актрисы

«Труд актрисы безжалостный.  Многое приносится  в жертву … самое  безжалостное то, что молодая ты – не вечно! Быть актрисой 40 лет! Это не пустяк …»

Это отрывок из монолога персонажа – Актрисы С из спектакля «Актерская гримерная», автор К. Симидзу, в постановке японского режиссера Аи Марути. Монологи персонажа в этом спектакле открывают сущность героини, которая выбрала актёрскую профессию. Зритель понимает, что она пожертвовала всем, ради любви к театру.  Для меня, именно в этой работе звучат самые близкие моей душе мысли актёрской работы. 

Актриса… Какое получаешь наслаждение от этих игр в самых разных образах! Это маленькая жизнь на сцене, прожитая вместе со зрителем, рассказанная вслух, личная, почти интимная история. Это когда персонаж, от имени которого говорит актриса, как бы говорит сама собою.  И в этот момент важно то, что ты на сцене! И ловишь себя на том, что получаешь Удовлетворение, Наслаждение от игры. А монологи! Это совсем другая история! Это свобода! У тебя нет рамок, ты свободен в мизансценическом решении. Надо только не терять чувство ритма. Сколько всего происходит у актрисы на сцене в этот маленький момент, сколько перепадов движений души! Твой внутренний темперамент, твои откровения от имени персонажа, от имени автора – это открытая книга для зрителя. И одновременно, погружаясь с тобой, сопереживая тебе, в этой условности театра, вместе с тобой умирает и воскрешает твой зритель …

После таких спектаклей, когда есть хороший монолог, у меня родилась мечта – сыграть моноспектакль. Я вынашивала моё заветное желание долго, а укрепилось оно после опыта работы в спектакле «Чиргилчиннер»  («Миражи). Судьба подарила нам замечательную вещь – трёхчастную новеллу, вернее сказать, это три новеллы, абсолютно разные по смыслу и содержанию, но поставленный единым решением, поэтому и смотрелись они, как целый спектакль. Автором является Эдуард Мижит, а режиссер-постановщик Алексей Ооржак. Этот спектакль мы играли вдвоем, я и моя однокурсница Зоя Байыр-оол. Играли долго, девять лет не сходил с репертуара этот спектакль и за все время неоднократно выезжали на гастроли по Туве.

У каждой актрисы в этом спектакле было по три роли и все они разные по характеру, по темпераменту, жизненными диалогами и волнующими монологами.  Этим он и был интересен нам, как актрисам и зрителям. Опыт работы над этим спектаклем показал безграничные актёрские возможности в этом жанре. Я поняла как интересно, оказывается, играть вдвоем. Мы получали огромное наслаждение и купались в этом.

Вспоминаются разные случаи, связанные с этим спектаклем во время гастролей. Однажды после очередного спектакля в гримёрную вваливается с поздравлениями счастливый мужчина. На комплементы он не скупился, с сияющим лицом вдруг заявляет: «Ох, девчонки, как вы постарели!». Оказалось, что он видел нас только после окончания «Щуки», т.е. на самом начале нашей актерской карьеры. А прошло с тех пор немало времени! Мы с Зоей чуть не лопнули со смеху. В Эрзине произошёл другой случай. Идёт спектакль, играем вторую новеллу. По сюжету происходит действие, когда к моему персонажу приходит её подруга с вином. И со словами о том, что собирается съездить в город и надо бы обмыть поездку, отправляет меня сходить за стопочками. Я по поставленному сюжету удаляюсь за кулисы и затем возвращаюсь. Когда вернулась, вижу такую картину: на моём месте, рядом с Зоей сидит мужчина. Думаю, про себя: «вот тебе, незваный гость?». Подхожу ближе, смотрю на него, потом на партнершу и спрашиваю: «О! У тебя мужик появился?!» А Зоя на мужчину посмотрела, потом на меня, говорит: «А я думала, что у тебя?!». Пришлось выходить из ситуации и выпроводить гостя, иначе пришлось бы другой спектакль играть! (Ха!)

После окончания «Щуки» мне не так-то легко было начинать работу в театре, а если даже были успехи, то откровенно приписывали известной актёрской фамилии Мунзуков. Здесь вспоминается Константин Райкин, которому так же пришлось нести бремя сына известных родителей. Он отвечал так: «Да, я сын известного Райкина, но до кулис, а на сцену-то, Я выхожу!». Вот и я – дочь Мунзуков, но до кулис! А на сцену я выхожу – Сама!...

По-настоящему понимание профессии приходит не сразу. Опыт, а вместе с ним и силы для творческого роста тоже приходят только с годами. Это очень непростой и долгий путь. Сейчас по истечении времени уже можно говорить о многом. Сознаюсь, монологи я не любила и ненавидела. Готова была играть хоть по три спектакля в день, только бы без длинных монологов. Я просто их боялась, переживала из-за акцента на родном языке. Мой тувинский язык требовал шлифовки, поэтому, в течение долгого времени сложной и важной задачей было – совершенствовать свой родной язык. Я стеснялась своего акцента, и во мне постепенно зародился червь, называемый «комплексом». И жил он во мне долго, лет пятнадцать. Я очень хорошо понимала, если другим приходилось работать на сто процентов, то мне надо было работать на все двести. Получалось не сразу и не так быстро. Каждый выход на сцену был большим испытанием, как продолжение щукинской театральной школы. Недаром наши преподаватели, после вручения дипломов сказали напутствие, смысл которого я поняла с годами, с опытом: «Дорогие наши выпускники, мы вас выучили. А самое главное теперь – впереди!».

Когда режиссёр Сиин-оол Оюн назначил меня на роль Кара, я расстроилась. Вообще, в актёрской профессии роль – это самая желанная награда, это то, ради чего живёт актёр. А у меня страх. Во-первых, акцент. Считала себя не поющей актрисой и это послужило  второй причиной для страха. В-третьих, Кара - эта роль Кара-кыс Номзатовны, первой исполнительницы, отыгравшей более тысячу раз! А ведь её ещё помнили и любили. А она моя Мама! Но, что делать? Репетиции начались. Однажды, на одной из репетиций, неожиданно из зала донеслись громкие возмущения известной и влиятельной персоны. Она не церемонилась: «Зачем назначили ее на роль? Не ритмично поет! Плохо говорит …» (имелось в виду на тувинском языке). Наступила пауза. Режиссер объявил перерыв. Я, не помня себя, убежала в слезах. Когда прозвучал звонок на репетицию, работа продолжилась дальше. В этот день монолог Кары я прочитала хорошо. Наверное, этот случай заставил меня мобилизоваться внутренне, что-то во мне появилось и стало крепнуть …

В роли мамы Кары в спектакле «Хайыраан бот» играла Екатерина Кенденбиль. Я ее с детства называла – тетя Катя. Прошли годы и мы стали коллегами по цеху. Она часто говорила, что на сцене я очень похожа на свою маму. Как-то перед спектаклем уже в гриме, в костюме иду на сцену, слышу: «Встать, Кара-кыс Номзатовна идет!». И передо мною выстроились старшее поколение артистов, на глазах которых я выросла – Б.Ф. Бады-Сагаан, О.С. Чолбеней, А.С. Тавакай А.С. Прохожу, а у меня внутри вдруг всё застучало, затрепетало! Наверное, гордость, гордость от того, что меня сравнивают с Кара-кыс Мунзук, с моей мамой!...

Театр полон неожиданностей, открытий и не только творческого характера. Театр, это жизнь со всей палитрой переживаний, которая может столкнуть тебя лицом к лицу с твоим близким человеком. Я оказалась не исключением, мне пришлось пережить неведомое до той поры чувство. Спектакль «Хайыраан-бот» только закончился, стою на сцене, за кулисами проходят актёры и… мои родители – папа и мама. Наши взгляды с мамой встретились. Это был взгляд другого человека, только не моей мамы, холодный, оценивающий, чужой взгляд ... Я была в растерянности. Потом я так и не смогла найти смелость спросить об этом случае. Позже поняла – это был взгляд Актрисы! Впоследствии (именно в театре) подобные взгляды я ловила на себе не раз ...

Но не это было так важно для меня, важно было то, что с опытом я все больше и больше стала понимать свою профессию. Насколько она трудна и интересна, сколько нужно иметь силы воли, понимать, уступать, а порою и терпеть …

---