Общие тенденции развития языка тувинской литературы.

Созданием тувинской письменности ровно полвека тому назад была решена одна из ключевых проблем развития перехода новой Тувы к социализму. Национальный алфавит, помимо прочего, явился необходимым условием возникновения и развития тувинской литературы и литературного языка, который в устной форме начал складываться еще в 20-х годах. Тувинский литературный язык был порожден объективными потребностями нового времени – необходимостью удовлетворения нужд общественно-политической жизни ТНР, ее зарождавшейся художественной литературы, печати, издательского дела, народного образования, театрального искусства. Исконный разговорный язык, обслуживавший повседневную хозяйственно-бытовую деятельность тувинцев, и традиционный язык фольклора в том виде, в каком они существовали, естественно, не способны были полностью отвечать требованиям изменившихся исторических условий. Национальный литературный язык тувинского народа не является каким-то абсолютно новым явлением. Он сформировался как высшая форма народного языка на готовой базе его фонетической, лексической, грамматической и стилистической системы, подвергаясь влиянию русского  и монгольского языков. Язык художественной литературы непосредственно и тесно связан со своей первоосновой – народно-языковым языком фольклора, с их художественно-изобразительными традициями. Тувинцы как творцы многожанрового, самобытного фольклора еще в прошлые века довели до совершенства образную систему родного языка. Такие типичные языковые средства живописания словом, как повествовательная, диалогическая и монологическая формы речи, разные виды тропов, лексико-морфологические и интонационно-синтаксические, достигшие высокого уровня в народной словесности и в живом разговорном языке, были закономерно унаследованы литературой, где они видоизменялись сообразно с ее спецификой. Тувинскими языковедами в содружестве с видными тюркологами страны достигнуто немало успехов  в исследовании вопросов национального литературного языка. В аспекте темы нашей статьи представляет большой интерес, в особенности книга доктора филологических наук Ш. Ч. Сата «Формирование и развитие тувинского национального литературного языка», в которой обстоятельно исследован широкий круг вопросов, касающихся истории, письменной основы, общественных функций, структуры и стилей тувинского литературного языка. Однако становление литературного языка тувинцев под влиянием экстралингвистических факторов пока исследовано недостаточно. Развитие тувинского литературного языка в целом и его художественных стилей, в частности, было неразрывно связано с теми коренными переменами в социально-экономической и духовной жизни тувинского народа, которые происходили со времени победы народной революции в Туве до наших дней. Автор данной статьи, в основном, в порядке постановки вопроса касается лишь одной стороны указанной проблемы, а именно, возникновения и развития литературных основ и норм  языка современной тувинской письменной словесности в неразрывной связи с общим литературным процессом. Как известно, художественная литература и литературный язык при всей их самостоятельности - это явления двуединые, немыслимые друг без друга. Вслед за академиком В. В. Виноградовым, который подчеркивал, что «огромную роль в оформлении и развитии литературных языков играет художественная литература», Ш. Ч. Сат применительно к тувинскому языку приходит к выводу: «Художественная литература своим влиянием обогащает, нормализует, возвышает и усиливает литературный язык. Роль основоположников тувинской литературы заключается в том, что они закрепили и разработали в литературных произведениях нормы современного тувинского литературного языка». Литературное творчество, подобно любому виду интеллектуальной деятельности человека, не может существовать иначе как через свою, особую языковую систему самовыражения. Оно воплощается в живую эстетическую плоть только посредством письменно-художественного языка – подчиняющегося его общим законам. В свою очередь, литературный язык – это обязательный атрибут письменной словесности, вне которой он не существует. Становление художественных стилей тувинского литературного языка происходило в целом синхронно с поступательным движением национальной литературы, в соответствии с особенностями оформления ее жанров в русле реалистического  художественного метода в тот или иной  период. Изучение этого факта, на наш взгляд, должно привести, в конечном счете, к выводам, имеющим значение для творческой практики писателей Тувы. Какие явления в языке современной тувинской литературы выдержали суровое испытание временем, как отвечающие требованиям письменных речевых норм, что является наиболее плодотворным и перспективным? – таковы актуальные вопросы, стоящие перед языковедами и литературоведами Тувы. Очевидно, дать научно обоснованный ответ на них можно после предварительного выяснения не менее важного вопроса, каким был и каким стал язык тувинской литературы?

На наш взгляд, в зависимости от характерных особенностей того или иного периода развития социалистического реализма в тувинской литературе во взаимодействии с традициями коллективного творчества процесс формирования языка современной тувинской литературы можно с некоторой условностью разделить на три этапа. Первый период охватывает двадцатые и тридцатые годы – во время интенсивного роста нового революционного фольклора и зарождения тувинской литературы на основе синтеза устно-поэтических традиций с реалистическим опытом русской литературы. В эти годы литературные жанры, находясь на стадии первоначального формирования, испытывали сильное влияние народного творчества и непосредственно копировали его формы. Поэтические произведения создавались, как правило, в рамках поэтики народных песен, а образцы прозы представляли собой беллетризованные воспоминания или непосредственные рассказы очевидцев событий о лично виденном и поэтому существенно не отличались от устных рассказов. Но в этих условиях возникали и постепенно накапливались собственно литературные явления – новые темы, образы, идеи и жанровые формы. Все это определяло характер языка тувинской литературы того времени. Зачинатели молодой литературы писали преимущественно в духе разговорного фольклорного языка. Вместе с тем в их произведениях привычные для них с детства формы родного языка  начали дополнительно приобретать несколько иные, чем в устной речи или поэзии, черты. Кроме того, в художественный язык начали проникать новые слова и выражения, созданные средствами самого тувинского языка или заимствованные из монгольского и русского литературных языков. Так, на базе общих, интердиалектных элементов народного языка, путем видоизменения, совершенствования и унификации его, грамматических и лексико-семантических основ и освоения иноязычных слов начал формироваться тувинский литературный язык в художественной сфере. Элементы литературного языка появляется уже в первых произведениях тувинских авторов, что можно проиллюстрировать следующими примерами из публицистического очерка «Цепи разбиты» С. Тока: «Ол беш кижини ававыс диленип, орус тываның аразынга кезип чорааш, бистерни доруктуруп, кижи бүрузинге немере кылган»; «Ол үеде чүве кылырда, шак барымдаалавас, эртенгиниң даңының хаяазын болгаш кежээкиниң имирин барымдаалап турган чүве болгай”; “Идам-Сүрүн феодал, өске феодалдар-биле дөмей, кончуг чүзүн-баазын янзы-биле арат хөйнү дарлап турган идегет болгай”. Цитированные фразы написаны в основном в разгорной манере – необходимой шлифовки, в результате чего в каждой из них встречаются тавталогии, характерные для устного общения. Но все же они полностью не укладываются в рамки обычной устной речи: первая фраза по стилю скорее книжная, нежели разговорная, в частности, здесь предикативность лишена той яркой модальной окрашенности, так свойственной разговорной речи, ведущейся от первого лица; во второй фразе употреблен союз болгаш “и”, который в данном значении имеет письменное происхождение; а в третей – содержатся новые слова с яркой социально-политической окраской – феодал, дарлаар “угнетать, идегет “ чуждый элемент” арат хөй «аратские массы». Использование народного языка в несколько модифицированной манере в 30-годах было более характерным для поэтической речи. Молодые стихотворцы, стремясь найти стиль письменной поэзии, вносили, в народный язык свежую струю, приспосабливали его к новому содержанию. Типичный пример этого – строки из стихотворения С. Сарыг-оола « Мы победим» (1935).

Бажывысты кескештиң,

Баалыкка азып чорду.

Малывысты үскештиң,

Мааладыр сүрүп чорду...

Хөрңгивис кактааннар,

Хөңнүвүстүү кагганнар.

Октябрның бүгээнинден,

Оттуг чаңнык дүшкенинден...

Адаан демисел үндү,

Араттың чазаа доктаады...

Аңыл-агыйывысты сайзырадып,

Ажык байлаавыс камгалап,

Эки чуртталгавысты эгеледивис,

Эртем культурну ажыттывыс.

Социально-публицистическое литературное содержание здесь ярко раскрыто благодаря соответствующей ему языковой форме выражения. Необычная для фольклорного стиха повествовательная манера развития поэтической мысли, патетическая интонация языка, новые понятия (октябрь, демисел, араттың чазаа, ажыл-агый, сайзырадыр, эртем, культура) все это придавало языку стихотворение книжно-литературную окраску. Итак, в 30-х годах, когда тувинский язык начал обслуживать дотоле незнакомое его носителям письменное словесное искусство, язык тувинской литературы, как и сама литература, переживал начальную пору становления. И, хотя тенденция к выработке своих специфичных художественных стилей в нем со временем стала возобладающей, но его литературные основы утверждались в условиях активного проявления в писательском творчестве традиций разговорного языка. Однако новизна письменной литературы с неизбежностью повлекла за собой зарождение в тувинском языке и новых явлений. Роль литературы для становления тувинского литературного языка состояла и вот, что писатели вводили в письменный оборот все большее количество слов из народной лексики. Подавляющее большинство этих слов, впервые орфографированные в художественных произведениях на основе латинизированного алфавита, обрело как бы вторую жизнь в литературном языке. Такое явление сохранятся поныне, ибо в народном лексиконе продолжает существовать значительный пласт, который может влиться в литературный обиход главным образом через художественные произведения. Следующий характерный этап развития языка тувинской литературы охватывает приблизительно двадцатилетний период с начала 40-х годов. Этот период открывается очерковой повестью «Мои воспоминания» С. Тока и поэмой «Чечек» С. Пюрбю, которые увидели свет в 1941 году и сразу выделились на общем фоне литературы того времени новаторством как жанровых форм, тем, так и языка. Естественно, что в этих произведениях продолжает заметно сказываться влияние устно-повествовательной речи. Но все литературность является ведущим признаком их языка, целенаправленного обработанного и избавленного от чрезмерных вольностей разговорного языка. Если в предыдущие годы творческие искания зачинателей молодой литературы в области языка привели к созданию предпосылок книжного стиля, то со времени появления указанных произведений–первенцев тувинского реализма – развитие языка национальной словесности следует характеризовать как непосредственное формирование в нем коренных свойств тувинского литературного языка (нормативность лексико-грамматической структуры и орфографии, книжно-стилистическая дифференцированность, отшлифованность и упорядоченность речи,  наличие в общих чертах уже определившихся тенденций дальнейшего развития языка на всех его уровнях), которые беспрерывно обогащаясь и видоизменяясь, сегодня образуют его основы. Этот процесс занял сравнительно небольшое время, он получил относительную завершенность уже к первой половине 60-х годов.  В отличие от общественно-политической или научной сферы, где становление тувинского литературного языка было связано с созданием большого количества новых терминов, освоением многих заимствованных или калькированных слов и выражений, в литературно-художественной практике это же явление сводилось главным образом к обработке и шлифовке применительно к специфике писательского творчества богатых изобразительных средств и приемов народного языка. Отсюда и та «скоротечность» и (по выражению Н. Сердобова) вызревания художественно-функциональной разновидности тувинского литературного языка. При этом конечно, важное значение имело и то обстоятельство, что тувинский язык в основной своей массе не имел существенных территориальных диалектных отклонений. Факты показывают, что еще  к середине 40-х годов, в основном, определились типичные стилевые признаки языка тувинской поэзии, прозы и драматургии. Об этом свидетельствуют многие известные произведения военных лет – повесть «В берестяном чуме», комедия «Тонгур-оол» С. Тока, поэма «Саны – Моге», повесть «Подарок», многие стихи С. Сарыг-оола, образцы лирики С Пюрбю, трагедия «Хайыраан бот» В. Кок-оола. В чисто субъективном плане манера художественного письма 30-х годов уже тогда стала восприниматься как несовершенная, а редактирование языка авторских произведений, исходя из получивших-художественных стилистических принципов, стало одним из важнейших условий издания литературных текстов. Язык произведений, созданных ведущими писателями республики в первой половине 40-х годов, стал эталоном для всех, кто двигал тувинскую литературу вперед в последующие годы. И на  рубеже 50-60-х годов язык тувинской литературы достигает такого уровня, что невозможно не определить его иначе как сложившийся в основных чертах литературный язык. Его лексические, грамматические и стилистические нормы получили закрепление не только в художественно-речевой практике, но и в научной, вузовской и школьных грамматиках, в орфографических и двуязычных словарях. Литературный язык в распоряжении тувинских писателей стал действенным средством создания реалистических художественных произведений. Подлинным литературным языком были написаны многие образцы тувинской литературы 40-50-х годов. Среди них – «Слово арата» С. Тока, «Алдын-кыс» С. Сарыг-оола, «Чечек» (новая редакция) С. Пюрбю, Дружба», «Аржаан» О. Саган-оола; стихи Б. Ховенмея, Л. Чадамба, Ю. Кюнзегеша, С. Тамба и других поэтов. Эти произведения полюбились массовому читателю не только силой эстетических идей, но и в наименьшей степени литературными достоинствами языка, с помощью которого они выражены. В формировании письменных норм языка тувинской прозы большая роль принадлежит, наряду с другими основоположниками тувинской литературы. С. Тока, в особенности его трилогии «Слово арата». Одним из плодотворных итогов творческой эволюции писателя в 30-х годах было появление  у него принципиально нового подхода к художественному языку, который в названной выше книге «Мои воспоминания» и нашел логическое продолжение, и развитие в повести «В берестяном чуме», положившей начало будущего романа «Слово арата». В дальнейшем, в течение двадцати лет, продолжая работу над своим автобиографическим полотном, С. Тока поднял на новую высоту язык тувинского реалистического эпоса.

---