Природа и люди в первой книге «Слово арата» С. Тока

В «Слове арата» природа – не поэтическое украшение и не декоративный фон. Содержание понятия «природа» в повести С. К. Тока гораздо шире обычного литературоведческого термина «пейзаж». Под пейзажем чаще всего имеют в виду картину природы, назначение которой – оттенять события по принципу контраста или усиливать впечатление от них благодаря сходству пейзажа и эпизода человеческой жизни.  В «Слове арата» природа, помимо этих двух поэтических функций, выполняет множество других. Она слита со всей жизнью героев – их бытом, переживаниями, надеждами… Она во многом формирует патриотические и эстетические чувства героев, влияет на их язык.  Рождался в семье бедного арата ребенок, и люльку для него делали из двух растущих где-то поблизости березок, срубленных и связанных макушками. Из люльки он перебирался на кровать из еловых веток. Ложась спать, видел сквозь дымовое отверстие чума или юрты, звёздное небо. А если бедняк полюбил, если он ничего не имел для подарка своей избраннице, то на помощь ему приходила природа: она давала ему цветы – хотя бы это были только одуванчики или даже заячьи лапки. И скромность подарка подчёркивала простоту чувств. Время определяли с помощью луны и солнца…

Природа воспитывала эстетические чувства аратов, помогала видеть и ценить прекрасное: ведь в их жизни не было искусства в нашем значении этого слова. Но, как образец великого искусства природы, перед глазами героев мчалась Мерген.  В общении с природой формировался и патриотизм героев. Не было тогда ни красивых городов, ни богатых колхозов, ни народных театров, которыми сейчас гордятся жители Советской Тувы. Автор «Слова арата» не мог посвятить свое лирическое переживание «Кызылу, городу родному», как это сделал, например, наш поэт-современник Юрий Кюнзегеш. Но арат гордился тем, чем и тогда был родной край – его красотами.  Природа накладывает свой отпечаток и на язык повести, на речь автора – героя, прежде всего, в сфере поэтического мышления. Голодный «Пежендей втягивал воду со свистом, громко чмокая. Она журчала у него во рту, как на порогах Мерген». Или: голодные дети «шумят, проталкиваясь к седлу Томбаштая, как рябчики, налетевшие на куст спелой голубики»

Или: Максим Санников казался маленькому Тока «сухим и длинным, как лиственница».

Чехов, писатель, находившийся в других условиях, сравнивал людей с такой внешностью, как Санников, с телеграфным столбом. Природа помогает героям осознать социальную несправедливость, дать оценку врагам трудового люда: «Как ночью волки, - пишет автор, - так днем рыщут среди людей ненасытные хозяева аала».

Образ волка – эксплуататора не перенесен механически в повесть из сказок и песен народного творчества. Его появление определяет не столько фольклорная традиция, сколько собственные впечатления автора: вспомним, что лучшего друга детей Черликпена загрызли волки.  Порою люди почти сливаются с природой: после долгой и трудной зимы начинают оживать лес и его обитатели, и вместе с природой, в такт с ней, пробуждаются люди. «Наступило лето. Вокруг чума появлялась густая зелень. Мы совсем оживали...» Это грустное единство, потому что от зимы, с ее морозами, снегами и туманами, людей отделяли только две ненадежные перегородки – дырявый чум и ветхая изношенная одежда. В «Слове арата» природа не поэтическое украшение и не декоративный фон. Она слита со всей жизнью героев, и поэтому в повести в 2-3 раза больше пейзажей, чем даже в романах такого щедрого пейзажиста-классика, как И. С. Тургенев. Поэтому-то в «Слове арата» пейзажу и принадлежит огромная идейно-композиционная роль. Это пейзаж – труженик, пейзаж – работяга, что нисколько не снижает его поэтичности. Книга открывается главой «Мерген», своего рода пейзажной увертюрой ко всему произведению. Ее тема – красота родной природы и любовь к ней. Ее цель – дать почувствовать основное глубоко оптимистическое настроение всей книги. «Мерген» относится не только к первой части «Слово арата», а ко всему произведению. И, может, было бы лучше выделить эту главу в качестве самостоятельной: сначала «Мерген», а затем «Часть первая», «Часть вторая», «Часть третья». Непокорная, говорливая красавица Мерген, мастерица Мерген не просто течет, не просто шумит. Она поет о чем-то, о чем-то хорошем, славном, радостном. И это «что-то» герои «Слово арата» узнают не сразу и узнают не просто. Их путь долог, труден и не все они доходят до счастливого рубежа в жизни тувинского народа. Мотив Мерген, мотив красоты и веры в счастье, слышится не только во всех частях, но едва ли не во всех главах повести. С описанием Мерген явственно перекликаются картины гор, леса и звездного неба. Вот типичный с этой точки зрения пейзаж: «Задевая краями солнце, плыли волнистые, как стада овец, облака. Весело щебетали зяблики. Откуда-то из неизвестных далеких краев возвращались утки и гуси. Как ветер в лесу, шумят их крылья». Пейзаж везде жизнерадостен, красив, волнующ.

Только единственный раз он приобретает темные, мрачные тона, окрашивается тяжелым переживанием автора-героя. Горячо и нежно любимая детьми Тас-Баштыг пришла на последнее кочевье. Оборвалась ее трудная, трудовая и по-своему героическая жизнь. Сын, тайком от хозяина, идет ночью, чтобы проститься с матерью.  «Мороз высушил воздух, выдавил из него последнюю влагу. Теперь все на земле острое, колкое.

На небе нет луны, но кругом мерцают равнины, холмы и горные пики в синеватом снегу – до самого неба, залитого морем звезд. За холмом перекликаются волки». Это единственный печальный пейзаж в повести, обусловленный трагическим событием в жизни героя. Здесь отсвет человеческой души упал на картину природы, затемнив, заглушив ее обычный для повести светлый колорит. Было бы ошибкой, литературоведческим шаблоном утверждать, будто автор стремится красотой и величием природы только оттенить горе и радость конкретного момента человеческой жизни. Конечно, есть здесь и эта цель.  Но, гораздо большее значение имеет другое: стремление показать, что как бы ни тяжела жизнь арата, она не могла заслонить от него прелесть родных просторов, не могла лишить его оптимистического в своей основе взгляда на мир и свое будущее. На протяжении всей повести меняется отношение человека к природе. Вначале это восторженное и, так сказать, нейтральное созерцание красавицы Мерген и ее окрестностей. Еще отсутствует сопоставление природы и человеческой жизни и раздумье над причинами явного контраста между ними. «Я был тогда еще слишком мал, чтобы задумываться над тем, почему под этим чистым счастливым небом так горька и беспросветна наша жизнь, так беден и убог наш берестяной чум». Когда же герой не только ставит перед собой вопрос «где счастье?», но и находит ответ на него, узнает счастье в борьбе с общими врагами тувинского и русского народа – ламами, кулаками, попами и тужуметами – изменяется его отношение к природе, его восприятие родной Мерген. После встречи с партизанами, обозначившей решительный поворот в жизни героя, он иначе, чем  прежде, начинает смотреть на Мерген, вечно меняющуюся, но знакомую до мелочей. «В этот вечер моя родная Мерген, ее берега казались мне не просто красивыми, а сказочно прекрасными». «Долго стоял я и любовался прелестью  осеннего вечера, полной грудью дышал запахами тайги, слушал разноголосую перекличку птиц. Я и раньше видел эту землю и слышал ее голоса, но  и сегодня я увидел ее совсем по - другому». В отношении автора к природе, к Мерген, как в своеобразном зеркале, отражаются перемены взглядов, настроений и условий. Та песня, которой Мерген веками оттеняла бедность человеческой жизни, прозвучала, наконец, созвучно ей. Контраст исчез. Надломились, чтобы вскоре исчезнуть навсегда, преграды между жизнью бедных аратов и первозданной природой Тувы. Единство их приобрело новое качество. Завершает книгу глава «Заря», пейзажная не столько по своему содержанию, сколько по названию, а название это символично. Бой начался на заре, и автор выделяет этот факт поэтическим курсивом для того, чтобы обобщить его смысл. Он имеет в виду не столько зарю того боевого дня, сколько зарю в жизни целого народа, зарю исторического масштаба. Настроение главы Мерген «пейзажно» оформленное в начале книги, закрепляется здесь в конкретных событиях, действиях, переживаниях. В «Заре» ясно звучит тема Мерген, поднятая на новую высоту.

В составе партизанского отряда автор приближается к врагу. Близок бой, напряжены чувства. Но и в этой тревожной обстановке автора не покидает драгоценное качество – поэтическое видение природы. Скорее наоборот. Не резкие краски зимнего рассвета складываются в изумительно красивую, одухотворенную переживаниями человека, картину. В повесть мягко и обаятельно, без всякого авторского нажима, вступает новый, фольклорный в своей основе, образ – образ природы, друга, сочувствующего человеку, идущему «отстаивать свое право свободно жить на земле».

–  Близился рассвет. Нас молчаливо встречали, быстро уходили назад к Сарыг-Сепу длинноствольные лиственницы с шапками снега на вершинах и  одетые до земли густой хвоей стройные ели. «Зачем идете?» - с участием спрашивали одевшиеся в снежный пух придорожные березки, а заиндевелые тополя шелестели уцелевшими листьями, заживо примерзшими к веткам, и загадочно мерцали посеребрившейся корой.  Над рекой «колыхались облака морозного пара, как будто Каа-Хем задумал согреть дыханием окоченевшую землю», а  прибрежные деревья, «пушистые и нарядные, готовы были радужным блеском встретить зарю. А рассвет уже шел с поголубевшего неба, оттуда, где взлетев над горной вершиной, развела огонь дозорная звезда». Картина торжественная, глубоко поэтична и в то же время скромна. В ней нет художественной ретуши, нет эффектно-ярких мазков. Она красива и естественна, как морозный узор на стекле. Открывая и заканчивая книгу, пейзаж как бы указывает на идейный итог ее содержания.

Хороша Мерген! Трудно расстаться с ней автору, как и читателю. Но у жизни свои законы, свои потребности. От маленькой Мерген автор уходит на Каа-Хем, затем – на Улуг-Хем. Таковы реальные факты его биографии. Они символичны и знаменуют расширение исторического и политического горизонта тувинского народа.

---