Горловое пение — хоомей

То, что за необычностью звуковых построений хоомея (тув. — хөөмей; в широком смысле горловое пение) кроется неизвестная науке специфическая концепция, впервые предположил А.В. Анохин: «Горловое пение тувинцев стоит вне всех устоявшихся теорий [выделено мной. — В.С.] и едва ли не составляет единственное явление в области вокального искусства» (14, 19). При­мечательно также замечание английского путешественника Д. Каррутерса, который услышал неповторимое своеобразие тувинской музыки: «Урянхайская [тувинская. — В.С.] музыка представляет собой интерес для исследователя-этно­графа, так как является особенностью этого народа. Среди монголов нам никог­да не приходилось слышать похожей на эту музыку» (74, 237).

Хөөмей как особый жанр народного музицирования в общей системе куль­турных ценностей тувинцев выступает довольно автономным и весьма специфи­ческим явлением. Чтобы донести эту традицию до современности, сохранить ее живой и действенной, народу необходимо было накапливать и в течение веков передавать этот опыт от поколения к поколению. Сохранять и передавать ценный художественный опыт с тем, чтобы через преемственность породить своеобраз­ную целостность искусства — в этом особый смысл и историческая миссия тради­ции, представляющей неповторимое лицо, национальное своеобразие этноса.

О неисчерпаемости творческой потенции хөөмея свидетельствует и широкий спектр научных исследований, ведущихся в области хоомееведения. Многогран­ность хоомея позволяет рассматривать его во многих аспектах — музыковедче­ском, культурологическом, историческом, философско-эстетическом, этнологи­ческом, психо-физиологическом, лингвистическом, филолого-фольклористиче­ском, медицинском, акустическом и т.д.

Как объект научного исследования хоомей привлекает внимание, в первую очередь, необычностью своего звучания. Этим обстоятельством, видимо, объяс­няется и то, что многие исследования посвящены изучению именно акустиче­ских параметров хөөмея (20; 25; 211; 243; 220). Обращение к методам акустиче­ского анализа продиктовано, естественно, не только экзотичностью звучания хөөмея. Необходимость научного обобщения эмпирически найденного народом музыкального строя ставит проблему математического обоснования соотноше­ний бурдонно-обертоновых звуков, которые характерны не только для хөөмея, но и для инструментальной музыки тувинцев.

Не ослабевает интерес к хоомею и со стороны филологов-фольклористов. Живое бытование древних мифов, сказок, легенд, эпоса, отражающих термины и сюжеты, связанные с хөөмеем, выступает, по мнению З.Самдан (158), одним из устных свидетельств древности его происхождения. Лингвистами оживленно обсуждается народная терминология хөөмея, а также соответствия наименова­ний в других тюркских (и нетюркских) языках. Объяснение происхождения этих терминов, способно, как считает Б. Татаринцев (174), пролить определен­ный свет и на происхождение самого хөөмея.

Особый интерес для ученых всегда представлял и медицинский аспект изу­чения хоомея, связанный с рассмотрением физиологического механизма горта­ни тувинских певцов. Такие исследования предпринимались ранее Б. Черновым и В. Масловым в Новосибирске, Чанг Куанг Хаем во Франции и учеными-меди­ками из США (49; 200; 220). Существуют и фильмы, демонстрирующие рентге­нокинематографические исследования вышеназванных авторов.

Определенные успехи достигаются и при попытках решения некоторых проб­лем хөөмея на стыке смежных наук. Например, акустики и лингвистики (25), акустики и физиологии (131), акустики и теоретического музыкознания (243; 211; 220) и т.д.

Чрезвычайно плодотворной представляется перспектива изучения хөөмея на уровне серьезных междисциплинарных, комплексных исследований, отве­чающих современным тенденциям в эволюции гуманитарного знания. Культу­рологический и философско-эстетический аспекты затрагивают отражение мировоззренческих основ культуры в музыке (169, 170) и также способствуют осмыслению процессов взаимодействия традиционного и современного в худо­жественной и эстетической практике (31; 32).

Что касается собственно музыковедческих исследований, то в них рассмат­ривается обычно не только обертоновое пение, но и традиция бурдонного много­голосия в целом, наблюдаемая, в частности, в музыке тюрко-монгольских наро­дов: А. Аксенов, 3. Кыргыс — в музыке тувинцев, В.Смирнов — монголов, Л. Ле­бединский, X. Ихтисамов — башкир, А. Мухамбетова — казахов, С. Субаналиев — киргизов, Л. Халтаева — в тюрко-монгольской музыке в целом, К. Пэгг — в му­зыке тувинцев, живущих в Монголии и т.д. (2; 65; 70; 73; 96; 100; 101; 132; 133; 134; 136; 167; 168; 191; 190; 210; 217 и др.). В своих работах авторы касаются разных аспектов изучения феномена бурдонного многоголосия, дают расши­фровки образцов хөөмея, инструментальной и вокальной музыки, описывают инструменты — источники бурдонного интонирования.

Наиболее полное и всестороннее освещение проблемы хөөмея получили в музыковедческих монографических исследованиях последних лет — Марка ван Тонгерена и Зои Кыргыс.

Книга М. ван Тонгерена «Обертоновое пение. Физика и метафизика гармо­ник на Востоке и Западе» (Overtone singing. Physics and Metaphysics of Harmo­nics in East and West) (219) посвящена рассмотрению всех видов обертонового пения, встречающихся в разных частях мира. В третьей главе своей работы автор уделил особое внимание тувинскому горловому пению.

Монография З.К. Кыргыс «Тувинское горловое пение» (97) представляет гобой первое специальное и всестороннее исследование уникального искусства горлового пения тувинцев. Это серьезный научный труд, результат многолетних долевых исследований автора, большой энтузиастки и подвижницы, посвятив­шей свою жизнь не только изучению этого явления традиционного искусства, но и внесшей большой практический вклад в дело возрождения и популяризации горлового пения, получившего сегодня признание во всем мире.

Помимо традиционных печатных изданий сегодня существует и виртуаль­ный вариант обмена мнениями и рассмотрения практических и теоретических проблем горлового пения. Это — интернетовские вебсайты общества «Друзья

Тувы»: http://friendsofTuva и «Международной Ассоциации Гармонического пе­ния» (International Assosiation of Harmonic Singing), созданный по инициативе энтузиаста горлового пения Стива Скляра: http://khoomei.com. В начале 2005 го­да был опубликован первый журнал Ассоциации с видео-, аудио- и фотоприло­жениями, на страницах которого ведется активный обмен опытом, мнениями специалистов и многочисленных любителей этого вида искусства, многие из которых являются учеными разных специальностей. Ассоциация уже насчиты­вает около 40 членов, живущих и работающих в разных странах мира.

Хөөмей тувинцев — самобытный вид народного музыкального искусства, покоряющий и поражающий слушателей не только необычностью звучания, но и стройностью и продуманностью своих композиций. Необычность его звучания заключается в том, что, будучи исполненным голосовым аппаратом человека, хөөмей по характеру звучания резко отличается от вокального исполнения и никак не укладывается в рамки обычных представлений, связанных с понятием «пение». Не совсем понятным до сих пор остается и то, каким образом одному исполнителю удается извлекать одновременно два голоса — бурдон и обертоновую мелодию. Особой, неразгаданной до сих пор тайной искусства горлового пения является местоположение второго источника звука. То, что бурдон извле­кается в области голосовых связок исполнителя, как правило, ни у кого не вызы­вает сомнения. А вот где и как образуются свистково-мелодические звуки-обер­тоны и каким образом регулируются их высотные изменения — эти вопросы остаются пока открытыми.

Трудности в объяснении механизма звукоизвлечения при горловом пении связаны также с невозможностью наблюдения исполнительских приемов. Отсутствие важнейших элементов зрительного ряда, имеющих огромное значе­ние для понимания того, что человек слышит, является одной из основных при­чин, придающих загадочность звучанию хөөмея. Даже при обычном вокальном исполнении, как правило, слушатель имеет возможность синхронно соотнести звучание голоса исполнителя с движением его речевых органов. В момент же извлечения бурдонно-обертоновых звуков в стилях сыгыт и хөөмей, независи­мо от высотных чередований обертонов, рот исполнителя все время находится почти в полузакрытом положении. А при исполнении стиля каргыраа, когда рот приоткрывается пошире, артикуляция все равно остается минимальной, несмотря на высотное движение мелодических обертонов в довольно большом диапазоне. Лишь на лице и шее исполнителя наблюдается небольшое напряже­ние мышц.

«Необычный феномен музыкальной культуры тувинцев — труднообъясни­мые и даже таинственные для непосвященного слушателя звуки чрезвычайно своеобразного вида горлового пения, когда одновременно слышны несколько звуков, тянутся две или три линии — вызывает особый интерес. Европейская музыкальная культура не знала и до недавнего времени не могла объяснить такое загадочное явление», — отметил С.И. Вайнштейн (34, 3).

Впервые попытка более полного объяснения этого феномена и предвари­тельная классификация и описание стилей горлового пения была предпринята А.Н. Аксеновым в 1964 году: «При горловом пении исполнитель поет только один низкий остинатный звук, богатый высокими обертонами; обертоны, обра­зующие мелодию, выделяются из этого непрерывающегося звука изменениями объема полости рта тем же самым способом, как и при игре на хомусе. Мелоди­ческие возможности горлового пения, однако, несравненно богаче мелодических возможностей игры на хомусе: из хомуса можно извлечь остинатный звук толь­ко одной неизменной высоты и одного неизменного тембра, а при горловом пении певец извлекает из голосовых связок несколько чередующихся остинатных звуков различной высоты и выделяет обертоны (образующие мелодию) из каждого такого остинатного звука. Остинатные звуки горлового пения различа­ются по высоте и по тембру, соответственно различную тембровую окраску при­обретают их обертоны, образующие мелодию» (2, 54-55).

А.Н. Аксеновым были описаны четыре вида горлового пения и соответ­ственно четыре мелодических его стиля: каргыраа, борбаннадыр, сыгыт, эзенгилээр. Самостоятельным монографическим исследованием, целиком посвя­щенным рассмотрению различных аспектов горлового пения, явилась уже упо­мянутая работа З.К. Кыргыс «Тувинское горловое пение» (97). Разнообразие форм горлового пения, его стилей и субстилей, их связь с архаическим стихо­творным строем, по мнению автора, подтверждает древность этого искусства. З.К. Кыргыс даны характеристики пяти основных стилей (хоомей, сыгыт, борбаннадыр, эзенгилээр, каргыраа) и современных субстилей (бырланнадыр, деспен борбан, каргыраа певца Ойдупаа), а также древних субстилей (буга хөөмей, опей хөөмей, кожагар каргыраазы, даг каргыраазы, канзып, кумзаттаар, чыландык). С точки зрения автора, звуковая структура хөөмея имеет полную аналогию со спецификой инструментальной музыки тувинцев. И в инструментальной музыке, и в музыке хөөмея звуковой материал строится по принципу бурдонно-обертоновых звукосочетаний. Это принципиальное отличие тради­ционной инструментальной культуры тувинцев от музыки европейской и иных традиций. При обычном вокальном исполнении (пении) такое соотношение звуков физически извлечь невозможно. Очевидно то, что при исполнении хоомея голосовой аппарат человека тувинцами интерпретируется как инструмент. Можно предположить, что даже отсутствие родового названия этого феномена свидетельствует о том, что каждый вид этого искусства (сыгыт, хөөмей, каргыраа и др.) функционирует в культуре подобно самостоятельным инструментам. Целью хөөмейжи (исполнителей горлового пения) является достижение особого колорита звучания — игра тембрами, формирование обертоновой мелодии.

 

 

---