Легенда о появлении игила
Давным-давно жил-был Оскус-оол с отцом преклонных лет, и все его имущество состояло из трех коз. Ранней весной у нойона, подданным которого был Оскус-оол, старая тощая кобыла ожеребилась и умерла от крайнего истощения. Жеребенка нойон приказал вывести в степь и бросить на съедение волкам, сказав, что он из-за одного жеребенка не обеднеет. Оскус-оол пожалел жеребенка, забрал его к себе и вскормил молоком своих коз. Вырос великолепный сивый скакун с белой звездой на лбу. На скачках конь Оскус-оола стал обгонять всех лошадей нойона и прославился на всю Туву. Нойон от злости и зависти приказал своим слугам убить коня Оскус-оола, столкнув его с крутой отвесной скалы.
Оскус-оол, нигде не найдя своего любимца, от усталости уснул, и снится ему его конь, говорящий человеческим голосом: «Мои останки найдешь под отвесной скалой. Череп мой подвесь на старую лиственницу, из древесины которой изготовишь музыкальный инструмент, который обтянешь кожей с морды, а струны натянешь из волоса моего хвоста. Когда заиграешь на этом инструменте, из верхнего (небесного) царства спустится к тебе мой двойник». Оскус-оол все сделал так, как сказал ему конь во сне, и начал играть. Он вспоминал своего коня, вспоминал, как он был маленьким жеребёнком и как он с ним играл, вспоминал, как они выигрывали скачки, играл и плакал, будто плакал и музыкальный инструмент вместе с ним. Гневался Оскус-оол, вспоминая злого нойона, и вся его тоска и гнев находили выражение в его игре, поэтому говорят, что игил получился таким сложным инструментом, с большими выразительными возможностями.
Долго играл Оскус-оол, долго его слушали люди и вместе ним смеялись и плакали. Вдруг на вершине высокой горы как будто раздвинулись облака, и с небес спустился стройный сивый жеребец - точная копия его коня, да еще не один, а с целым табуном лошадей черно-белой масти.
Эту сказку-легенду я слышала в детстве от бабушки (матери отца) (у нас говорят «эгил»). С тех пор, говорят, тувинцы череп лошади не бросают на землю, а всегда подвешивают на дерево. Эта традиция сохранялась в Туве вплоть до 40-х годов.
