Воспоминания Светланы Сурун. Кампучия

КАМПУЧИЯ. КОМЕНДАНТСКИЙ ЧАС

Воспоминания Заслуженной артистки Тувинской АССР Светланы Сурун, ветерана ансамбля «Саяны»

В начале декабря 1985 года в филармонию из Госконцерта пришла телеграмма о том, что трех артистов из ансамбля «Саяны» приглашают принять участие в поездке в Кампучию, поработать в составе творческой группы из разных автономных республик и артистов Москонцерта. Поездка организована в честь независимости Кампучии, чтобы поднять их дух и с целью знакомства кампучийцев с искусством автономных республик РСФСР, а мы, в свою очередь, узнаем о жизни и культуре народа Кампучии. В состав группы, включая руководителя, сотрудника Госконцерта, Павла Аркадьевича Завитаева, входили двадцать человек. Танцевальная пара из Чечни и Ингушетии, из ансамбля танца «Вайнах». Танцевальная пара из Татарстана, из города Казани. Солист ансамбля танца «Алан» из Северной Осетии, солист из ансамбля танца Башкирии, фокусник из города Воронежа, мы трое из Тувы – Борис Монгуш, Алексей Оюн, Светлана Сурун. А также девять артистов Москонцерта: два баяниста, три артиста цирка, акробаты.

14 января вылетели из Кызыла. Три дня в Доме культуры «Красная заря» в Москве шли репетиции сводного концерта. Накануне вылета в министерстве культуры СССР проходил инструктаж. Долго беседовали с нами, рассказывали, что это за страна, как себя вести. На большой пресс-конференция каждый член делегации рассказывал о себе и, конечно же, о коллективе, который он представлял. Фокусник из Воронежа – Почетный член сообщества индийских факиров, бывал в Кампучии не один раз, и он нам очень помогал сориентироваться, где было  сложно и непонятно. 19 января мы вылетели из аэропорта Шереметьево, рейсом Москва - Бомбей - Ханой - Пномпень. От Москвы до Бомбея летели семь с половиной часов, от Бомбея до Ханоя  – четыре с половиной часа, от Ханоя до Пномпеня – почти два часа. Общая продолжительность полетов  – 18 часов. Нам говорили, что уже в Бомбее будет сильно жарко. Действительно, когда вышли в аэропорту Бомбея было не просто жарко, стояла духота. Но мне кажется мы на это даже не обратили внимания, потому что дух захватывало от мысли, что мы в Бомбее! Пусть пролетом! Аэропорт невероятной красоты и простора! В аэропорту мы были где-то около часа, далеко отходить боялись, поэтому не отходили от своего руководителя. Опять сели в самолет и полетели до Ханоя. Там в аэропорту уже другая картина: большинство женщин одеты одинаково: белая кофточка навыпуск с разрезами по бокам и свободные, не стесняющие движение черные брюки и  шляпы из соломки. Это традиционная одежда. Они очень женственны в своей национальной одежде. Всем известно, что вьетнамцы малы ростом и худощавы. Вновь поднимаемся ввысь, сразу же через иллюминаторы самолета перед нашими взорами простираются холмистые горы, фруктовые сады и всюду вода – полноводные реки, озера, искусственные водохранилища и рисовые поля. Дворцы, престижные районы и трущобы тоже видны, как на карте. Через полтора часа мы приземлились в аэропорту города Пномнень, столице Кампучии. Встретили нас представители Советского посольства и Кампучийского правительства. Рейс, на котором мы прилетели, осуществляется один раз в две недели, поэтому в аэропорту Пномпеня было много народу. Это были специалисты из Болгарии, Чехии, Советского Союза, которые приехали туда на работу и, отработав свой срок, улетали домой. Первое что бросилось в глаза, это велосипеды. Все, от мала до велика, передвигались на самых разных велосипедах. Всюду мелькали велорикши  – велотакси, которые возили людей. Поселили нас в военную гостиницу, раньше в этом здании было китайское посольство, теперь там жили, учились, проходили подготовку кампучийские бойцы. После обеда представители Советского посольства и Кампучии ознакомили нас с программой, по которой мы должны жить и работать две недели. 21 января в 9 часов утра мы поехали в советское посольство,  там должна была состояться пресс-конференция. Перед мероприятием беседу с членами делегации провел работник КГБ. Он нам четко пояснил, как мы должны вести себя, что можно говорить, а что нельзя. А также предупредил о всевозможных заболеваниях в этой стране. Слушать было несколько жутковато. Климат субтропический, январь – для них это ранняя весна, дождей нет. Говорили, что время это не жаркое. Но для нас погода была очень теплой. Можно сказать, было жарко, душно, и в первое время постоянно хотелось пить. Среди заболеваний доминировали кишечные заболевания и о том, чтобы попить воды из-под крана, даже речи не было. Прежде чем сесть кушать, ложки и вилки обрабатывались марганцовкой и соком лимона. Приходилось постоянно мыть руки. А также много было кожных заболеваний. Кампучия – страна высокой и древней культуры. Пномпень называли жемчужиной Юго-Восточной Азии. Но кровавым режимом Пол Пота она была почти стерта с лица земли. В 1974-1975 годах тут жило около трех миллионов человек, а к 1985 году осталось  немногим более 400 тысяч. От древнего Пномпеня почти ничего не осталось, разве что несколько старинных пагод, да и то были разрушены полпотовцами. А город древний, основан в XIV веке. Полных людей здесь почти нет, они хорошо сложены, ловки и стройны, на лицах – постоянная белозубая улыбка. Приветливость, улыбчивость и легкая веселость, наверное, главные черты характера кампучийцев. В наш приезд Пномпень вставал из пепла. Были непонятны мотивы жестокого разгрома цветущего города, которым еще недавно любовалась вся Азия. Причем уничтожали город не постепенно, а разом, одним махом. В целом Кампучия была разрушена не бомбами чужой авиации, не ненавистью чужеземцев, а усилиями самих кампучийцев. Пол Пот и его сторонники,  оказывается,  были кампучийцами. Озверевший деспот по имени Пол Пот и его приспешники называли себя коммунистами и объявляли, что они построят «свой социализм» – общество без городов, без собственного рынка, без денег, без семьи. Одержимые фанатической «христианской», «деревенской» идеей, ненавидя цивилизацию, культуру, машину, всех тех, кто стоял у станков, они уничтожили всех и все. Вот что нам рассказал экскурсовод: началось всё с изгнания  из города всех его жителей. По главной улице города ехал джип и стоящий в нем военный громко объявлял через мегафон, чтобы все немедленно покинули город. Скоро начнется бомбардировка – кричал он. Солдаты в черной форме выгоняли людей из домов, насильно разували и выводили из города под дулами автоматов. Сопротивляющихся убивали на месте. Брать с собой ничего не разрешалось, супругов и родителей с детьми разлучали, строили в разные колонны. Людям не объясняли зачем и для чего нужно уходить из города. Ответ был один: «Таков приказ!», «Куда нам идти?»  – спрашивали пномпеньцы, им отвечали: «Чем дальше, тем лучше для вас, там вам все скажут». Сотни тысяч людей выходили колоннами из города. Обочины дорог были покрыты трупами, а в апреле стоит самая большая жара... Прошло семь лет с тех пор, экскурсовод рассказывал и плакал. И мы без слез не могли слушать его. Пномпень опустел в два дня, город без жителей остывал как тело, из которого вылили кровь. Были уничтожены здание телевидения, мосты, телеграф, все машины, больницы, храмы. Разрушено бесчисленное количество известных культурному миру храмов, многие из них древние, о них писались книги. Была жуткая ненависть к монахам, использовались пагоды, как тюрьмы и места уничтожения людей. Святыни были превращены в темницы, в места казней. В Пномпене самый большой храм – это королевский дворец. Он не уничтожен, но разграблен, забрали все драгоценности из дворца. Полная разруха. Лишь громоздилась огромная свалка машин, различной техники… Пол Пот таким образом решил покончить с «эрой моторов» и начать иную эру «домоторной». Кампучия стала жертвой «пещерного» режима. Экскурсовод рассказывал про мостовые и тротуары города. На них стояла брошенная обувь – тысячи и тысячи пар!  Полпотовцы считали: обувь – выдумка капиталистов, и город – это рассадник всего зла на земле. Выгнав последних жителей, они принялись уничтожать бумагу. В пылающие костры кидали редчайшие древние книги из буддийских храмов, музеев, библиотек, пномпеньского университета. Здание Национального банка взорвали в первый же день –17-го апреля 1975 г. Отменялись всякие деньги, улицы вокруг банка на километр были усыпаны бумажными денежными знаками. В первую очередь приказали избавиться от интеллигенции, духовенства, от людей, знающих иностранные языки, ведь они могли рассказать о происходящем. Кампучия оказалась отрезанной от всего мира, почтовая, телеграфная связь отсутствовали, выселили всех корреспондентов, выехали посольства. Такие строгости изоляции привели к тому, что целый год, даже в соседнем Вьетнаме, о проводимом геноциде ничего не знали. Убивали тихо, без выстрелов, ударом ниже затылка мотыгой, патроны берегли для войны с Вьетнамом. Он убивал своих генералов и даже министров, чтобы получить полную власть. Он окружил себя совсем юными ребятами – подростками, делая из них убийц. В дни пребывания нашей делегации в Пномпене еще существовал комендантский час. Концерты проходили в дневное время, чтобы к вечеру мы все были в гостинице. Полицейские объезжали город и тушили свет. С 21 часа наступала полная темнота в городе. У нас в гостинице строго и крепко-накрепко закрывались все двери. Жара невыносимая, хорошо, что там работали кондиционеры, в холодильнике всегда были фрукты и соки. Я очень боялась спать, потому что жили в гостинице, где жили военные. Все казалось, что будут стрелять именно сюда. Запомнилась еще одна экскурсия в Музей «Туолсленг». Там нас встретили бывшие узники тюрьмы. Это – музей полпотовских зверств, где были выставлены орудия пыток, предсмертные фотографии узников. В 1975 году Пол Пот приказал вывести из музея всё оборудование и создал тюрьму для «наиболее опасных политических преступников». Директор музея Им Петь был лично знаком с Пол Потом, обучал его ремонту армейских машин и подъемных кранов. Он сказал, что арестовали его в 1977 году как американского шпиона и привезли в тюрьму. В 1975 году туда начали собирать всю интеллигенцию города. В больших комнатах все лежали прямо на бетоне. В одних трусах, другой одежды не полагалось. Лежали на боку и так тесно, что поворачивались только по команде. Садиться, вставать не разрешалось, в туалет ходили в жестяные банки и то только по разрешению. Если банка упадет, то заставляли все вылизывать. Женщин почему-то клали головами в разные стороны. Директор извинился, что не может нас сопровождать по тюрьме и мы отправились сами. В нескольких комнатах стены заняты тысячами фотографий узников «Туолсленга» с номерами на шее. Входишь в такую комнату, и на тебя грустно смотрят глаза тысяч невинно погибших людей. И казалось, все они смотрят тебе в глаза. Долго еще их взгляды сопровождали нас… Пытка в ванной, руки человека разведены в стороны и привязаны к краям большого прямоугольного резервуара, наполненного водой. Чтобы не задохнуться, узник должен выпрямляться, быть в постоянном напряжении. Как только силы оставляли его, он захлебывался. На другой фотографии парни в кофтах и клетчатых шарфах рвут тело, распятого за руки и за ноги человека, клещами вырывая куски мяса. Полпотовец, схватив ребенка за ноги, на глазах у матери разбивает его голову об стену. Трупы с перерезанными головами, без рук, ног, отрубленными головами трупы, трупы, трупы... Камеры пыток, огромные кучи одежды, обуви и в последней комнате карта Кампучии во всю стену, выложенная человеческими черепами. После этих экскурсий мы не могли даже есть, волосы вставали дыбом. Нам, тувинцам, живущим так далеко, видеть весь этот ужас было очень трудно. У кампучийцев не прошло уныние и страх, до сих пор многие мучаются болезнями. Уровень жизни в стране очень низкий, страна населена калеками, неимущими. От государства они получали бесплатный обед. В великих трудах новые власти возвращали городу жизнь. Постепенно подключали электричество, воду, восстанавливали производство и, соответственно, появлялись рабочие места. Большую помощь стране оказывал Советский Союз, который снабжал продуктами питания, бензином. Помогали в восстановлении промышленности, транспорта и связи. Советские врачи положили конец эпидемиям. За 14 дней отработано 15 концертов на самых разных площадках. 23 января концерт был дан для жителей города, 24 января – в культурном центре молодежи, где желающие изучали русский язык. Здание до этого было складом, учащиеся сами переоборудовали помещение в учебные корпуса. 25 января выступали в Советском посольстве. 30-31 января работали в госпитале, где лечатся вьетнамские и кампучийские бойцы. Сотрудник министерства культуры в посольстве передал подарки, сувениры, лекарства и медикаменты. Министр культуры Кампучии рассказывал, что в стране было очень много храмов, оставшиеся в живых работники искусства делают все, чтобы опять расцвело искусство и культура. Например, кампучийским танцам более 1000 лет, в них свыше 450 движений. Перед отъездом состоялся прием в честь советской делегации. Заместитель министра культуры Кампучии очень много говорил о дружбе, о своих трудностях, о помощи Советского Союза, и поблагодарил всех членов делегации за приезд в страну в столь трудное время. Ответное слово взял руководитель нашей группы, который произнес слова благодарности за теплый прием и за созданные условия пребывания делегации на кампучийской земле. А также пообещал, что советские артисты еще не раз приедут сюда. Вылетали назад мы 2 февраля рейсом Пномпень - Бомбей - Москва. Не верилось, что мы едем домой и удивляло, надо же, какие-то тувинцы залетели не куда-нибудь, а в Кампучию. Из книги «От истоков к вершинам», Сурун С.С., Мунзук С.М.

---