Танов Вячеслав Альбертович

Вячеслав Альбертович Танов, ветеран труда, заслуженный работник культуры Российской Федерации и Республики Тыва, педагог-композитор, посвятивший всю жизнь развитию музыкального образования.  33 года он отдал своей любимой работе в Республиканской школе искусств. За этими цифрами гигантский труд, который приносил свои результаты и не просто результаты, а высокие, которые было видно невооружённым глазом.

Танов Вячеслав Альбертович родился 1 июля 1959 в г. Кызыле. В 1983 г. окончил Кызылское училище искусств,отделение духовых инструментов. В этом же году был принят преподавателем по классу духовых инструментов Республиканской школы искусств, где и работал до выхода на заслуженный отдых.

Заслуженный работник культуры Республики Тыва, Заслуженный работник культуры Российской Федерации Вячеслав Танов работал в школе искусств с 1983 года, является основателем класса флейты. Он воспитал многих известных музыкантов, которые работают в сфере культуры республики и за ее пределами. Среди его учеников есть Лауреаты и Дипломанты республиканских и межрегиональных конкурсов. Он известный в республике композитор, его произведения исполняются симфоническим оркестром Тувинской Государственной филармонии, звучат на телевидении и радио.

Вячеслав Танов является автором популярных детских песен:«Бора-Шээлей», «Ачамга», «Артыш», «Сылдыстарнын кадарчызы» и др. Так жепопулярными стали песни для взрослых: «Чалыы Тывам, чечектел-ле!», «Чангысдуруяа», «Чедип алдынмас сылдыс», «Кудалар» и др. Его творчество многообразно: крупные симфонические произведения; пьесы, вошедшие в педагогический репертуар многих педагогов; музыка к песням, ставшими народными. Вячеслава Альбертович любят и уважают не только его ученики и коллеги-музыканты, но и многочисленные поклонники его блестящего таланта.

Из воспоминаний Вячеслава Альбертовича об истории становления флейтовой школы РШИ: 

В 1983 году я окончил полный курс обучения игры на флейте в Кызылском училище искусств, и, получив диплом преподавателя  по своей специальности, начал работать в Детской музыкальной школе (ДМШ) города Кызыла. Директор Малышев обрадовался тому, что я выбрал именно его образовательное учреждение, потому что до моего назначения у него в школе преподавателя-духовика не было. Были пианисты, баянисты, гитаристы и даже один класс скрипки.

-Ты будешь первым учителем по флейте, - говорил он. – Набирай себе больше учеников, и занимайся с ними сколько душе угодно. А кроме флейты у тебя другие склонности есть? Например: вести класс трубы, саксофона или гобоя с кларнетом?

Я с достоинством отвечал:

-У меня в дипломе записано «Преподаватель ДМШ духовых инструментов и руководитель оркестра».

-Превосходно! И духовой оркестр тоже будешь вести.

«Отлично!» – подумал я и уточнил:

-Как насчет инструментов для моих учеников?

И тут я заметил в лице директора растерянность.

-Инструментов? Школа такой сметы не осилит. Решай этот вопрос сам.

И Малышев потерял ко мне всякий интерес.

Потом, сколько я не делал попыток для обеспечения своих будущих учеников духовыми инструментами, ходил в Министерство культуры, откуда меня естественно попросили обращаться в городской отдел культуры, мэрию и другие подобные организации, но нигде я не мог добиться понимания моей проблемы со стороны властей города.

Надо отметить, что сам я имел собственную флейту ленинградского музыкального завода стоимостью 180 рублей, что по меркам того времени было дорого. И, хотя я спёр её из инструменталки училища искусств (да собственно не спёр, а собрал из трёх кусков запчастей: восстановил клапана, применив в качестве плёнки кишечную обёртку краковской колбасы, выпрямил погнутую фурнитуру аппликатуры, и расточил стыки втулок обычной наждачной бумагой, флейта у меня была идеальной), свой выпускной экзамен по специальности я сдавал на ней.

В ту пору мне было всего 19 лет. Мой учитель по флейте Александр Александрович Баранов при первой встрече со мной, студентом-первокурсником, сказал: «Не всякий мой ученик становится хорошим флейтистом, но главное, чтоб в музыке разбирался и имел понятие в субординации «педагог-ученик», поэтому марш в магазин за бутылкой водки». Честно скажу, Сан Саныч был неплохим музыкантом, играл в симфоническом оркестре, писал оркестровки, и преподавал в училище искусств от зарплаты к зарплате. Одним словом, дав мне установку на самостоятельное обучение флейтовой игре, и показав базовые навыки звукоизвлечения, он … пропал ровно на месяц до следующей зарплаты в училище. И началось моё самостоятельное обучение.

Я с удовольствием ходил на сольфеджио, теорию музыки и пел в училищном хоре. Но больше всего мне нравилось играть в духовом оркестре. Там я мог исполнять на флейте все оркестровые трудности, что мне было необходимо для профессионального роста, как флейтиста-исполнителя.

И вот теперь я стоял на перепутье и не знал, как обеспечить своих будущих учеников инструментами, чтобы полноценно преподавать им игру на флейте. А без своего инструмента обучение на пальцах не вызывало во мне никакого восторга. И в то «социалистическое время» дефицит духовых инструментов был крайне высок. Я уже не говорю о цене на такие инструменты, как флейта, сделанная полностью из серебра, стоимостью выше 3-х или 4-х тысяч. В тот советский период средняя зарплата простого инженера была не больше 120-и рублей.  Не многие родители могли бы позволить себе купить для своего ребёнка даже обычную «ленинградку» ценой 180 рублей.

Целых два месяца я искал любую возможность купить пусть даже не новую, старую флейту у тех, кто понимал мою проблему. Как-то раз я узнал, что многие ПТУ и другие технические училища приобрели духовые оркестры по какой-то образовательной программе, и я решил обратиться к ним. Но посмотрев на состояние оркестровых инструментов, понял, что передо мной находился один музыкальный хлам. Ни разу не игранные в оркестре, инструменты загадочным образом проржавели и превратились в кучу металлолома, на которую даже мною уважаемый «Чермет» не позарится.

 Симфонический оркестр в то далёкое время работал под крышей «телерадиокомитета», и там мне удалось найти музыканта Баженова, который имел доступ к приобретению подобных инструментов. Только их заоблачная цена остановила меня от покупки заветной флейты. Целых 7 тысяч рублей! Цена обыкновенного «Москвича» или «Жигули». Нет, уж увольте, я не сумасшедший!

Удручённый таким безвыходным положением, я прямо сказал Малышеву:

-Флейт нет!

-Тогда иди работать в другом месте. Ты у нас числишься стажёром, и поэтому зарплаты за два месяца тебе не полагается. До свидания!

Это был полный АУТ.

Моя жена работала воспитателем в интернате при школе №2. Она спросила:

-Хочешь, я тебя устрою на работу в РШИ?

РШИ? Я знал про школу одарённых детей при училище искусств. Многие студенты с удивлением смотрели на снующих по коридорам их учебного заведения маленьких школьников, и недоумённо спрашивали друг друга:

-А эти шкеты откуда тут?

Оказалось, что правительство нашей республики в 1978 году решило открыть на базе училища школу для детей чабанов со всей Тувы, имеющих музыкальный слух и склонность к рисованию. Этих школьников назвали одарёнными и пригласили учиться в только что организованную школу под названием Республиканская Школа Искусств. Жить одарённые дети стали в интернате, что находился напротив училища.

И вот, наступил тот знаменательный день 1983 года, когда я встретился с директором РШИ Хууракай Любовь Николаевной. Я сидел на скамейке сквера родного училища, курил «Беломор», и видел, как ко мне подходила маленькая женщина в очках, одетая в тёмный плащ. Накрапывал мелкий августовский дождь.

Она спросила:

-Это ты – флейтист? Работу ищешь? Ну, здравствуй!

Она присела рядом со мной на мокрую скамейку и начала опрос:

-Когда окончил КУИ? Раньше с детьми не работал? Как ты относишься к детям-сиротам? За зарплату в 70 рублей согласишься работать в школе?

Когда я был студентом, зарабатывал не менее 400-х рублей: стипендия (30р), плюс должность руководителя детским ВИА «Бригантина» (60р), плюс руководитель взрослым ВИА Треста «Тувинремстрой» (130р), плюс работа в оркестре музыкально-драматического театра (130р), плюс ресторан «Кызыл» (оплата по Парнасу, т.е. по заказам клиентов), плюс оркестровки самодеятельным композиторам (чаще всего натурой: водкой или коньяком). И когда Хууракай Л.Н. огласила размер моего оклада в школе, я извинился.

-Уходишь? – спросила она. – Только я тебе не сказала главного. Наше министерство полностью берёт на себя расходы на приобретение всех музыкальных инструментов для нашей школы.

Это был железный аргумент, и я … остался работать в РШИ.

Преподавательский состав школы состоял из восьми человек, включая директора. Воспитательский и технический персонал интерната был тоже маленьким, потому что детей, проживающих под крышей РШИ было всего шесть классов. Это примерно по 20 учеников на класс. А учиться они были должны 9 лет по программе средней школы, потом продолжат обучение в среднем учебном заведении, т.е. Кызылском училище искусств. Это был курс партии и правительства нашей республики.

Меня, как молодого специалиста, определили на отделение народных инструментов, так как духового отделения в школе не было. Предложили набрать новых учеников и учить их игре на флейте. Со мною на работу в школу искусств устроилась Таня Москова, выпускница «Гнесинки». Она вела класс скрипки. Её направили в Туву из Москвы, как молодого специалиста по программе помощи регионам. Она должна была восстановить «скрипичное дело» в республике, так как старые преподаватели, артисты симфонического оркестра Макаров и Дрянных, которых обязали учить детей, не справились с поставленной задачей.

У меня сразу возник вопрос, как достать инструменты? Хууракай Л.Н. познакомила меня с замминистра культуры Оскал-оол В.В., которая являлась куратором РШИ. Я составил список нужных мне инструментов, и к моему удивлению, через месяц школа получила новые духовые инструменты: флейты, гобои, кларнеты и трубы. Я ликовал.

А потом, перед 1 сентября, были приёмные экзамены по набору новых учеников в первый класс. Завуч школы Монгуш Мария Монгушевна сразу предупредила меня, что родители учеников чабаны приехали из отдалённых уголков Тувы, и чтобы я относился к ним по-доброму, без нападок на их детей, ведь для каждой мамы её ребёнок самый умный и самый одарённый уникальными способностями. Прибыло на экзамен более сотни мам и пап со своими уникальными чадами. И мне, как экзаменатору, школа поручила проверить музыкальные способности поступающих детей. Нужно было набрать в первый класс 20 учеников.

Я сидел за фортепиано и вёл экзамен. Другие члены приёмной комиссии сидели молча за столами и записывали что-то в своих блокнотах. «Проверяют новичка!» - догадался я и пригласил первого ребёнка с мамой в кабинет.

В этот день мы набрали в первый класс нужное количество детей. И преподаватели школы оценили положительно мои возможности, как экзаменатора-педагога.

Директор училища Нагорный В.В. пригласил меня в свой кабинет и спросил:

-Как ты относишься к тому, чтобы преподавать в стенах твоего родного училища у студентов? Твоего старого педагога, за его систематические прогулы и неявки на работу мы уволили. У нас некому вести класс флейты. Можешь заменить Сан Саныча?

-Он мой учитель, пусть даже пьяница, но я его уважаю, поэтому отказываюсь, - ответил я.

-Это хорошо, что ты отказываешься от моего предложения. Но, учти, сам Баранов предложил тебя на своё место.

Мне пришлось съездить в симфонический оркестр и встретиться с Башкы лично.

-Да, это я рекомендовал тебя Нагорному, как хорошего специалиста, и просил, чтоб ты заменил меня на работе в училище. Ты справишься. Ты пойми, что кроме тебя, учителя-флейтиста, больше нет никого. Мои выпускники имеют навыки простого исполнителя, но никак педагогические. Они способны играть в оркестрах, на танцах, и только в школе они работать не могут. Ты же… Я помню, как ты проводил педагогическую практику, будучи ещё студентом. Меня впечатлили твои уроки с учениками. Как ты доступно и просто объяснял им, как правильно играть на флейте и правильно ставил звук. Как терпеливо показывал их ошибки и исправлял. Даже сам я так работать с учениками не могу. Ты пойми, в тебе есть божий дар учителя. И надеюсь, что именно ты станешь основателем флейтовой школы Тувы.

Прошло время. Кроме учеников РШИ у меня появились студенты училища искусств. Как я им преподавал, покажет время. Или уже показало.

Эрес Тартан-оол,

Кужугет Хензиг-оол,

Шактар Александр,

Оюн Аяна,

Салчак Алексей,

Тулиглович Максим,

Островидов Андрей,

Довут Сергек,

Донгурак Оюмаа,

Биче-оол Азияна,

Араптан Алдынай,

Ширбижик Ай-Суу…

Список всех моих выпускников можно продолжать бесконечно. И я знаю, что мои ученики никогда не изменят музыке, и всегда будут нести в себе искру тувинской флейтовой школы...