Роль-преодоление молодого актёра Тувинского театра кукол Айдыса Чадамба

Роль-преодоление молодого актёра Тувинского театра кукол Айдыса Чадамба

Он появляется на сцене, вырванный из её темнотыконусом света прожектора. На сцене лишь одна декорация: свешивающаяся сверхуогромная сеть, переплетённая чем-то зелёным и шуршащим, с редкими вкраплениями— настоящими краснобокими яблоками. Это — крона дерева, аллюзия на жизнь. Заэту зелень цепляется, кружит вокруг неё одинокая человеческая фигурка.

Тоненькая фигурка в белых одеждах, шуршащее зелёноеполотно жизни и чёрная глубина вечности вокруг.

ЦЕНА МИРА

И где мы находимся? В прошлом или настоящем? Наземле или в мире потустороннем?

Понимание приходит далеко не сразу. Худенькая фигурка,которая после первых же реплик начинает смеяться, пытается убедить нас в своейжизнерадостности — но одинокий смех в глубине этой темноты и оглушительнойтишины зала звучит настолько драматично, что предчувствие наваливается сразу:ждать беды. Но он, герой, и сам уже подтверждает то, что предчувствуется: умеря, говорит. Точнее, меня убили.

И мы уже не в зале, мы в ином измерении, и предстоитнам увидеть и прожить вместе с ним, этим хрупким трагическим существом, то, чтонекогда свершилось, а сейчас хранится где-то там, куда невозможно проникнутьвзглядом, в виде призрачных мыслеформ. И темнота, в которой утопает зритель,рассаженный вокруг сцены, приобретает особое значение. И то, что говорит намэта маленькая белая фигурка в центре зала, становится особенно веским. Каждоеслово будто проникает через покровы небытия и становится оттого громче, что ли.Или понятнее. Или осмысленней.

История 19-летнего Женьки, погибшего на войне вСеверной Осетии, привезла несколько наград из Читы, где на театральном фестивалепостановку режиссёра Светланы Ондар «Я солдат, мама» признали лучшейпостановкой современной прозы, а также присудили ей победу в номинации«Не­обыкновенное в обыкновенном».

Моноспектакль «Я солдат, ма­ма» появился врепертуаре тувинского театра кукол совсем недавно. Сдавали его в конце прошлогогода, и уже тогда, на худсовете, приняли его весьма прохладно: такая напряжёнкав мире, а вы занимаетесь антипропагандой службы в армии?

Впрочем, тем интереснее было сходить на спектакль.Должна сказать, что зрители-подростки в зале, которые долго не могли уловитьистинное настроение пьесы, сначала даже пытались смеяться (а местами актёрэтого и добивался), к середине действия подхихикивали уже неуверенно, всё ещёне желая поверить тому, что им говорят, в конце — напряжённо молчали, а многиеутирали слёзы.

Герой — самый обычный юноша, можно сказать, с улицы— сначала мы представляем, как он с приятелем лезет в чужой сад вороватьяблоки. И всё так обыденно, по-житейски, и в голосе его плещется ирония,которая живо подхватывается детьми. Но вот в путанице воспоминаний мы слышимвыстрел, и ребятишки по инерции ещё смеются — до сих пор всё шло как-тозабавно; но смех обрывается потрясением: пуля насмерть уложила друга Женьки. Аведь погибнуть мог и сам Женька. Но нет, ему отпущено ещё несколько лет. Вотюные зрители снова похихикивают, когда он оказывается наедине с любимойдевушкой, и следят за его рассказом, навострив ушки: вот-вот должна открытьсяпикантная подробность… И вдруг он, этот столь похожий на них мальчишка, которыйв принципе не мог сказать им ничего нового, неожиданно словно вырастает вразмерах. Кажется, что он засучивает рукава, и — раз! — зритель уже с головой вчём-то кипящем, гадком, жутком, и хочется вырваться, закрыть глаза и спрятатьсякуда-нибудь в уголок. Мы оказываемся в пучине самого страшного, что можетслучиться с человечеством: на войне. А герой тем временем опять хохочет —надрывно, неистово, — но в зале не улыбается уже никто. В сгустившейся тишинеистерический смех психически сломленного мальчишки звучит страшно.

— Не было у нас желания говорить, что не надо ходитьв армию, — объясняет режиссёр Светлана Ондар. — Хотя он и понимает, чтораньше-то я и не хотел идти в армию. Но в конце, помните, он размышляет: этоужасно, но если это цена мира — значит, так и должно быть… Мы хотели рассказатьо судьбе молодого человека, который сдержал своё слово перед девушкой. Тут илюбовь, и про маму, про жизнь, и судьба мальчика. Хотелось сказать, что каждаяминута нашей жизни дорога. Надо ценить свою жизнь, ценить близких.

СБЕЖАТЬ, ЧТО ЛИ?

Сам Айдыс Чадамба, сыгравший Женьку, призналсяпотом, что роль эта настолько тяжела эмоционально, что выходить с ней на сценукаждый раз для него — целое испытание.

—Айдыс, какие средства вы использовали, чтобы прочувствовать эту роль, войти внеё? — интересуюсь у актёра.

— В принципе, этот образ — он несложный. Обычныйтакой пацан, как многие. Как все. Я разбил постановку на две части: мирнаяжизнь и тема войны. В мирной жизни попытался показать, как было: и житейскиетрагедии, и радостные моменты. Любовь, Наташка, ради неё он ушёл в армию. Войнунадо показать в контрасте. Что это самое страшное. Мне кажется, у каждогоактёра есть какие-то свои внутренние кнопочки. Нажимаешь, настраиваешься нанужную волну… Ищешь в собственной жизни опыт, переживание, к которому можнообратиться. Вспоминаешь своего близкого человека, которого уже нет, — вспомнишьего и говоришь, переполняемый чувствами. Ну и немного добавляешь чего-то изфантазии.

—Вы ведь тоже отслужили в армии. Ваша служба благополучно прошла?

— Да. Приехал — замполит спрашивает: ты же у насактёр? Да, говорю. Пришли в клуб — стоит там пятиструнная гитара, одной струныне хватает, в пыли… Вот твоя гитара — начинай работать. Один офицер принёснормальную полуакустическую гитару, и я начал искать — кто как играет, есть лиспособные ребята. Потом уже оркестр собрался: бас-гитарист, клавишник,гитарист, вокалист — интересный такой, играет на гуслях, закончил какую-тоцерковную хоровую школу. Потом гастроли были в честь 23 февраля и 8 Марта. Вот так.По военным частям ездили. Очень интересно было.

—Публика у вас разная бывает. Иногда полный зал детей сидит, но бывает, взрослыеприходят. Когда вы выступаете перед детьми и перед взрослыми — что-то меняете всвоём выступлении?

— Да. Мне кажется, от публики очень зависит, какрождается роль. Ты чувствуешь реакцию зала. Когда играл в последний раз —большинство маленькие были. Я чуть-чуть сдерживал себя, чтобы не пугать их, нетравмировать. Этот спектакль необычный такой, на душу действует. Маленькие —они его не поймут.

—Вот и я думаю, что этот спектакль на самом-то деле не для детей. Какой моментсложнее всего играть?

— Это когда он приехал на войну. Начинать этотраздел сложновато. Начиная со слов «Никто нам не сказал, что война началась…Заходим в город — а там горит всё». И сразу надо взять трагичный аккорд — этосложно. Внутренне настроиться, чтобы передать — война. Почувствовать этотяжело. А физически сложно — когда я с мячиком бегаю. Им надо стучать, черезногу его перебрасывать… В баскетбол не играл я раньше, не увлекался. И вдруг —на тебе мячик, играй. Трюки делать пытайся.

—Вы сами-то довольны своей игрой? Или как-то критически себя оцениваете?

— В конце спектакля я вообще всегда получаюудовольствие. А вот именно эту роль, в моноспектакле, честно говоря, мне нехочется играть. Каждый раз приходится себя преодолевать. Моноспектакль — этовообще очень сложно. С куклами, конечно, проще. Держать публику на себе втечение сорока минут — к этому не сразу привыкнешь. Знаете, что было во времясдачи? Вот уже отыграл половину спектакля, и вдруг начинает крутиться в голове:о, как трудно, все смотрят на меня… сбежать, что ли? Смотрю — кулисы рядом.Зайду туда — и всё (смеётся). Вот так и проходила сдача. Потом успокоился.Начинать этот спектакль очень сложно: собрать мысли, войти в образ… Многовремени требуется. Мысленно собираться я начинаю за несколько часов передначалом. А когда уже начинаю играть, вхожу в азарт — думаю: и чего я боялся?..

* * *

На сцене Айдыс Чадамба — с 2010-го. Окончил московскийИнститут искусств по специальности «Актёр-кукловод». Год отдал службе в армии.За четыре года сыграл несколько крупных драматических ролей, в их числе —Меркуцио в постановке шекспировской трагедии «Ромео и Джульетта», главногогероя в спектакле «Вернись, мой друг, вернись». Последняя, по признанию Айдыса,самая близкая ему — мальчик-табунщик. Там и придумывать ничего не пришлось:ведь рос Айдыс на лоне чаа-хольских степей — оттуда он родом. В Москву поступилнеожиданно. Хотел попробовать свои силы — а взял и поступил.

Моноспектакль на русском языке «Я солдат, мама» сталвторым игровым спектаклем в репертуаре Тувинского театра кукол. У Айдыса это —первый опыт сольного драматического выступления. Светлана Ондар не сталазагонять парня в жёсткие рамки — ему разрешили импровизировать. Поэтому актёрпозволяет себе некоторые вольности. В зависимости от преобладающей аудитории —слегка смещать акценты, выпускать эпизоды и прочее. После одного из выступленийрежиссёр даже попеняла парню: совсем не так ты сегодня выступил, и про любовькак-то неискренне, и тему войну неполно раскрыл. Так в зале же одни дети, зачемя буду их травмировать? — удивился Айдыс.

Роль Женьки в моноспектакле «Я солдат, мама» былапризнана лучшей мужской ролью на театральном фестивале в Чите. Для начинающегоартиста это — хороший стимул для дальнейшего профессионального роста. А длязрителя — наводка: на спектакль сходить обязательно, к актёру — присмотреться.Скорее всего, он ещё удивит и порадует своего зрителя, и не раз.

Виктория КОНДРАШОВА

«Тувинскаяправда»,

№:127 от 19.11.2015


Поиск новостей

Метаданные новости

  • Дата: 25 ноября 2015 г. 16:54
  • Разместил: Пресс-служба Министерства культуры Республики Тыва
  • Источник: http://culture.rtyva.ru/?p=1840>

Responsive image